Для голосування необхідно авторизуватись

Знакомство (часть 11)

Предыдущая часть – https://premiya.vidatiknigu.com.ua/cape-of-winter/znakomstvo-chast-10/

11.

 

Прозвенел звонок.

Дети быстро покинули классную комнату. После уроков все спешат домой. Все, кроме одного.

И хотя в школе его не особо часто можно увидеть, все же вот он: сидит посреди класса, безынтересно смотрит в окно.

Учитель сначала делал вид, что занят журналом, но вскоре сложил свой портфель, закрыл журнал и теперь просто смотрит прямо на мальчика. Наконец, тот повернул голову в его сторону.

– А, извините, Вадим Николаевич, я уже ухожу. Вам ведь нужно закрыть кабинет.

– Вообще-то нет. Я планировал задержаться немного. Как раз хотел с тобой поговорить.

Мальчишка казался удивленным.

– О чем же?

– Знаешь, я не хочу лезть тебе в голову, тем более что даже зная, о чем думает человек, я понятия не имею о том, что же натолкнуло его на эти мысли или как он пришел к подобному умозаключению. Вот моя… коллега просто отлично разбирается во всех тех шестеренках, которые вертятся в человеческой голове. Она знает гораздо больше, чем я. Хотя… думаю, тебе лучше держаться от нее подальше, – учитель улыбнулся какой-то своей мысли. – На моей же стороне – опыт.

– Извините, но я что-то не понимаю. Вы хотите поговорить со мной об этой вашей коллеге?

– Я хочу поговорить о тебе. Опыт подсказывает мне, что еще денек-другой – и ты сделаешь что-то непоправимое.

Юноша поморщился. На его лице было написано: «Откуда он знает?»

– Мне пора домой.

– Теперь ты понимаешь, что мне не нужно лезть к тебе в голову? То, о чем ты думаешь, – это самый ужасный грех. В глазах каждого человека он отражается абсолютно одинаково.

Мальчишка уже был у двери в коридор.

– Он заслужил! – учитель словно ударил его плетью по спине.

Замер.

– «Он заслужил!» Ты ведь это повторяешь себе? Прокручиваешь в голове снова и снова.

– Что вы несете?

– А знаешь, что я еще скажу тебе? Ты совершенно прав. Он заслужил! Вперед! Сделай это! Я никому не расскажу – можешь быть уверен. Как он посмел бросить вас?! А твоя мать? Как давно она пьет? С тех самых пор? И что… часто заглядывает в рюмку?

У него затряслись губы. Подбежав к учительскому столу, ударил по нему ладонями.

– Откуда вы это знаете? Про мою семью ходят сплетни, это правда. Мне плевать на них! Но откуда вы знаете про маму?! Ни у кого еще не было повода. Она лишь недавно… перестала себя контролировать…

– Да. Он заслужил смерть, но почему вдруг сейчас? Два года уже прошло…

Он посмотрел своему ученику прямо в глаза.

– Ага. У него появилась другая женщина…

– Откуда вы знаете про маму?! – процедил он сквозь сжатые зубы. – Ему всегда было плевать на нее… на меня! – отвернулся.

– Я отвечу на твои вопросы, если ты сначала ответишь на мои, хорошо?

– Да что вам надо от меня?! – снова повернулся к учителю.

– Сначала мои, договорились?

Юноша лишь недовольно и сердито хмыкнул.

– Что ж… Твой отец действительно заслужил смерть, но заслуживаешь ли ты того, чтобы быть убийцей? Ты же проклянешь себя…

– Вам-то что… Вам плевать на меня, так же как и всем.

– Заслуживаешь ли ты того, чтобы жить с этим до конца своих дней? Твой отец-то что? Он же еще сравнительно легко отделается. Ему ни о чем уже не нужно будет беспокоиться… а тебе с этим жить.

– И что же вы предлагаете? – спросил он насмешливо-горько.

– И снова вопрос. Какой нетерпеливый… Но я еще не закончил, – учитель сделал небольшую паузу, подбирая слова. – Местный хулиган… Держу пари, уже курил и пробовал спиртное, я прав? Нет, это не вопрос. И осуждать тебя за это я точно не собираюсь. Я вообще считаю, что чем раньше человек познакомится с этой дрянью и поймет, что это – дрянь, тем лучше. И за то, что ты собираешься сделать, я тоже не собираюсь тебя осуждать. Ты сам себя осудишь. Строже, чем кто-либо… Разве оно того стоит? Марать об этого гада свои руки… Но ты спрашивал, что я предлагаю. Так вот, слушай. Как давно ты говорил своей маме, что любишь ее?

– А это здесь при чем?

– Значит, не помнишь. Плохо. Ты – никудышный сын, скажу я тебе! И это не нравоучение. Два года назад, потеряв мужа, твоя мама потеряла опору. Тебе было всего двенадцать. Что ты мог? Но теперь тебе четырнадцать, и все, чего ты добился, – это та стена, которую ты воздвиг между вами.

Вадим поднялся, схватил его за плечи и затряс с такой силой, что юнец даже испугался.

– Ты! Должен быть! Ее! Опорой!!!

Голова немного наклонена вниз. Он смотрит парню прямо в глаза.

– А теперь слушай меня: эта стена – хрень собачья! Ты придешь домой. Твоя мама должна быть еще относительно трезвой. Ты придешь и выбросишь все рюмки и все бутылки. Ты обнимешь ее! И это будут не просто объятия. Ты не отпустишь ее. Ты прижмешь ее к себе очень-очень сильно. И вы будете находиться в таком положении хоть всю ночь, пока твоя мама не почувствует, что ты – тоже ее мужчина! И что она может на тебя положиться! Ты понял меня?!

Он только бессильно кивнул.

– А теперь выброси всю ту чушь из своей головы!

Вадим отпустил его и взял в руки портфель, намереваясь уходить.

– Ах да, я ведь обещал, что после этого отвечу и на твои вопросы. Ну? Что ты хочешь знать?

Парень выдохнул с еле заметной улыбкой на лице.

– Вы правда учитель биологии?

 

Они вышли из здания вместе, и у школьных ворот их ждала неожиданная встреча.

– Я хочу тебе кое-что показать, – сказала Лиза, как только они приблизились к ней.

– Это ваша… коллега? – спросил ученик.

Он поднял голову чуть-чуть вверх, но пройдет еще год-другой – и уже Вадим должен будет поднимать голову, глядя на этого молодого человека. Все у него будет хорошо.

– Да.

– Какой прелестный юноша. Ты нас познакомишь?

– В другой раз. Он спешит.

– Да, до свидания.

Лиза еще какое-то время смотрела ему вслед.

– Очередная заблудшая овечка? – безынтересно спросила она, наблюдая за его быстрыми и решительными шагами. – Интересно, какой же дрянью ты забил ему голову?

– Ты что-то хотела мне показать.

Вздохнула.

– Как хочешь… Тогда пошли через парк. Так быстрее.

 

Когда проходили через парк, услышали крики.

– Насилию – нет! Притеснению – нет!

– Просыпайтесь! Хватит стоять в стороне!

– В эту субботу на площади Свободы!

Три женщины раздавали какие-то листовки, брошюры, буклеты…

Лиза обратилась к Вадиму:

– О, смотри, еще один яркий пример того, как человек думает, что делает что-то важное, но на самом деле лишь отвлекает как себя, так и других от действительно важных вещей.

Но Вадим уже спешил к тем троим.

– Что вы делаете?

– А вас что-то не устраивает? – спросила враждебным тоном самая молодая из них.

– Да нет. То, что вы говорите про насилие и притеснение… Я с вами согласен.

– Вот видишь, Алина, среди них тоже бывают адекватные люди. Человек просто хочет узнать подробнее, верно?

– Совершенно верно.

– Вот, возьмите. Даже вы можете сделать свой вклад в наше движение, – протянула ему буклет самая старшая из них.

– Но что это?

– Это – жестокая реальность. Суровая правда. В обществе действует система «привилегия/угнетение», которая состоит из пересечения различных дискриминаций. Она называется кириархат. Также в современном обществе установлен патриархат. Власть находится в руках мужчин. Власть – это должности в правительстве, руководстве, армия и так далее. Мировая собственность и недвижимость принадлежит преимущественно мужчинам. Вы будете это отрицать? Власть в руках мужчин, следовательно, женщины – угнетены. По факту, со стороны это выглядит как то, что мужчина и женщина должны пробежать одинаковую дистанцию, но женщина при этом должна бежать не в кроссовках, а на шпильках и с улыбкой, а на финише ее в любом случае назовут шлюхой. Все женское считается априори ниже мужского и плохим. Это отражено в традициях, в фольклоре, даже в нашей обыденной речи. Дискриминация пропитывает все уровни нашей жизни, и, зачастую, мы ее просто не замечаем. Но «угнетены» – не значит «жертвы». Настало время объединяться! Мы…

– Извините, что перебиваю, но вы говорили о системе, состоящей из пересечения различных дискриминаций, а боретесь вы лишь с определенной частью – отдельным случаем этой системы, я правильно вас понимаю?

– Да, потому что уровень просвещенности касательно данного вопроса, к сожалению, очень низок, и особенно это касается насилия в сторону женщин (гендерного насилия). Каждая пятая женщина подвергается сексуальному насилию. О проблемах домашнего насилия существует масса исследований и литературы, но при этом информация просто не доходит до женщин. Этому способствует ряд факторов, присущих патриархату: во-первых, основная ценность – мужчина, во-вторых, репродуктивное давление…

– Да, они хотят сделать нас ходячими инкубаторами, – вмешалась Алина, – а далеко не все женщины должны рожать!

– Не все? – переспросил Вадим.

– В-третьих, культура изнасилования.

– Какой ужас. И где же процветает столь ужасная культура?

– Как где? У нас.

– У нас?

– По всей стране! С юных лет каждая девочка в той или иной мере подвергается угнетению и ряду ограничений. Все начинается с «мелочей»: «не бегай, ты же девочка», «не обижайся, что мальчики тебя бьют, это они так проявляют внимание», «девочка должна быть красивой», «девочка должна быть хозяюшкой»… Девочка должна, должна и должна. Со временем это переходит в «женщина должна». С юного возраста женщин приучают к тому, что они сами по себе недостаточно хороши и являются товаром, который нужно побыстрее и повыгоднее продать. Их тело в естественном состоянии не является приемлемым для общества. Женщина должна краситься, удалять волосы, делать прически, носить одежду, подчеркивающую ее мифическую женственность. Вы знаете, к чему приводит травля «жирных» и погоня за «стройностью» – за образом, навязываемым медиа? Среди последствий не последнее место занимают расстройства пищевого поведения (психические заболевания), такие как анорексия и булимия. Анорексия – рекордсменка по смертности среди психических расстройств. Почти 50% людей с расстройствами пищевого поведения страдают той или иной формой депрессии. Уровень смертности среди больных анорексией и булимией занимает первое место по сравнению со всеми остальными психологическими заболеваниями. Анорексия является третьей самой распространенной хронической болезнью среди подростков. Смертность, связанная с нервной анорексией в 12 раз выше, чем смертность, связанная со всеми остальными причинами смерти у девушек в возрасте от 15 до 24 лет! На женщин оказывают колоссальное давление из-за внешнего вида. Вместе с шутками, пословицами и стереотипами это наносит отпечаток и на язык, и это тоже является частью системы: «все женское – это плохо или несерьезно», «без мужчины женщина неполноценна», «женское счастье – деторождение и обслуживание мужчин», «все мужчины изменяют», «жена должна быть кроткой» и многое, многое другое. Возможно, вам сложно осознать это или даже представить, но вы можете начать читать материалы о сексизме и его проявлениях в повседневности, о мизогинии и внутренней мизогинии, о том, что женщин разделяют, лишая возможности быть сплоченными. Это обыгрывается и на семейном уровне в конфликте теща-невестка, и в карьерном плане: женщина-начальник – зло, женский коллектив – клубок змей; и на других уровнях коммуникации женщин: «женской дружбы не существует», «лесбиянки – это женщины, которые не встретили своего Мужчину»… Прибавьте к этому фаллоцентричность культуры. Присутствие мужчины делает мнение женщины весомым («а что на это скажет твой брат/парень/муж?»). Прибавьте к этому гетеросексизм. Так вот, на выходе у нас имеется ситуация, когда множество женщин годами терпят унижения и даже побои. Множество женщин не понимают, что с ними не так, когда с детства им навязывают, что они никогда не будут достаточно хороши или приемлемы для этого мира, и это превращается в ненависть. Все описанные мною явления являются предметами многочисленных исследований. Я вкратце описываю проявления патриархата, чтобы вам стало яснее. Это – не выдумки, не единичные случаи. Это – реально существующая система угнетения на всех уровнях социума. Вы не видите в патриархате ничего плохого, разумеется, потому что в нем вы – господин, обладающий привилегиями. Вы стоите на верхушке пищевой цепи, так сказать, а в это же время множество людей лишены привилегий, которые есть у вас просто по праву рождения, просто потому что им достался «неправильный» набор хромосом!

– Да! Постгендерное общество – вот будущее, к которому мы должны стремиться!

– Постгендерное общество – это чушь! – вмешалась только что подошедшая Лиза.

– Это – единственный способ избавиться от конфликтов на почве сексизма! – не успокаивалась самая молодая из них.

– Это – единственный способ втоптать в грязь величайший дар, данный вам!

– Лиза, успокойся.

– Кстати, об одном из проявлений сексизма. Запрет женщинам работать на некоторых профессиях – это не забота о здоровье женщины, пускай не льстят себе. Это – обеспечение государства рабочими инкубаторами.

– Но ведь жизненная емкость легких, уровень гемоглобина, скорость клубочковой фильтрации, уровень тестостерона и плотность костной ткани (равно как и наличие мышечной массы) у женщин ниже, чем у мужчин. Так распорядилась природа. К тому же женский организм более восприимчив, скажем, к ртути, еще к ряду факторов. Думаю, логично предположить, что нужно установить кое-какие ограничения…

– Ох ты боже ж мой! Ну, все как обычно. Мужик пришел и указывает, что женщинам нужно. Ну конечно! Ему же лучше знать! Женщин вовсе не дискриминируют! Ему виднее!

– Алина, успокойся. А позвольте поинтересоваться, откуда у вас такие данные?

– Я преподаю биологию в школе здесь неподалеку. И я довольно много наблюдаю за людьми, знаете ли…

– Вы считаете, что системного угнетения женщин нет? Я могу дать вам больше информации об этом, в том числе статей о привилегиях и дискриминации, если вам это интересно и вы будете это читать.

– Ничего мы не будем читать. Мы уходим отсюда.

– Лиза, погоди минутку.

– А вы знаете, что в мире до сих пор существуют просто ужасные варварские традиции? Мы боремся за то, чтобы запретить женское обрезание, чтобы женщин не калечили, или ранние браки, чтобы девочки не умирали из-за родов. Но нет же. Ведь уродливые традиции, суть которых – насилие – это внутреннее дело государства! Их порядки! Духовные скрепы!

– Ну… они ведь не лезут к вам со своими обычаями. Как бы вам понравилось, если бы это они пытались навязывать вам свои традиции? – поинтересовался Вадим.

– Если вы не презираете женщин, проверьте свои привилегии и послушайте, когда вам говорят об угнетении женщин, а не защищайте систему, которая калечит и убивает их тысячами! Их традиции НЕПРАВИЛЬНЫЕ! – снова завелась самая молодая из них.

На ее последнем слове Вадим укоризненно посмотрел на Лизу. Та лишь невинно улыбнулась.

– А чего только стоит запрет абортов, – заметила та, что до этого все время молчала.

– Кто-то указывает, как распоряжаться твоим телом. Класс. А ведь даже в природе жизнь взрослой особи гораздо важнее жизни новорожденного или эмбриона. К тому же даже контрацепция не дает 100% защиты, то есть у кого-то все равно наступит нежелательная беременность!

– Ну, девочка, во-первых, не думаю, что тебе стоит ссылаться на природу в поддержку своей точки зрения по поводу абортов, учитывая твою реакцию на фразу о том, что мужчины от природы сильнее ж…

– А вы мне не «ты»-кайте!

– Алина, успокойся, – это снова была самая молчаливая из них. – А вы подумали, что случится с ребенком после этих девяти месяцев? Они все кричат: «Рожай! Рожай! Это убийство!» Все так беспокоятся о душе этого еще не рожденного человека, в то время как никто точно не может сказать, когда у человека появляется душа и есть ли она вообще!

Вадим и Лиза переглянулись. Женщина продолжала:

– Но когда он родится… Мать остается один на один с ребенком. Обществу плевать. Государству плевать. Оно вспомнит об этом ребенке, лишь когда он достигнет призывного возраста. До этого – ничего: никаких нормальных условий жизни и социальных гарантий. А они продолжают кричать о поддержке материнства…

– Но вы же понимаете, что ни один из аргументов против неправильного применения системы никоим образом не может считаться аргументом против самой системы. Боритесь за достойные условия для женщин. Добейтесь того, чтобы ни одна не боялась рожать из-за того, что потом она окажется с ребенком незащищенной. Если я вас правильно поняла, вы считаете аборты последствием такой вот прогнившей системы, оставляющую мать с ребенком на произвол судьбы, но ведь по этим признакам аборт – лишь симптом. Логичнее ведь бороться с самой болезнью, не так ли?

– А вы…

– Медсестра.

К этому моменту Вадим окончательно погрустнел. Когда Лиза закончила, он как раз собрался со своими мыслями.

– Я вам скажу только одно: заканчивайте с этой своей половинчатой… с этой псевдоборьбой. Вы боретесь с гидрой: даже если срубите ту одну голову, на которую метите, своими же действиями дадите жизнь двум новым. Научите человека любить и уважать другого человека – и срубите гидре сразу все головы. Но вы не сможете этого добиться, не научив его прежде всего любить себя. Только тогда он перестанет видеть в окружающих средство и начнет видеть цель, и тогда проблема дискриминации (в том числе и женщин) отпадет сама собой. Неужели вы этого не понимаете?

– Да что вы-то в этом понимаете?! – спросила самая старшая, та, которая, Вадим надеялся, все же сможет его понять.

Он обратился к Лизе:

– Идем. Теперь нам здесь точно делать нечего.

– Давно пора.

– Да вам просто патриархальное общество мозги промыло!!!
– прокричала им вслед самая молодая из них.

 

Они молча шли по улице, как Лиза вдруг заговорила:

– Мда, говорить о стереотипах и дискриминации, а потом саркастически кричать: «Ух ты, мужчина пришел рассказать о том, что женщин не дискриминируют, ведь ему виднее! Да что он понимает!» Как же мне нравится подобная слепота и лицемерие. Конечно, далеко не все столь недалекие. На самом деле их движение в первоначальном виде даже тебе понравилось бы. Лучше не судить о феминизме по его отдельным представителям. Есть вполне себе адекватные люди, как, впрочем, и везде. Правда, нам с тобой только что «повезло» наткнуться на неадекватных.

– Слушай, что это вообще такое и откуда оно взялось? И когда это борьба против угнетения разбилась на отдельные, не связанные друг с другом группы?

– Ах, да… ты же многое пропустил…

– Твоих рук дело?

– Нет. И знаешь, что я тебе скажу? Если раньше нужно было приложить усилий, чтобы сбить человека с его пути, то сейчас он сам прекрасно справляется с этим заданием. Мне совершенно ничего не приходится делать… Скучно. Кстати, где ты был все это время? Тебя, вообще-то, не хватало…

– Да. И мне с каждым разом становится все тяжелее и тяжелее находиться здесь. Вот ты: ты даже не представляешь, насколько изменилась с момента нашего знакомства. Эта способность – способность меняться, приспосабливаться – она прекрасна. А теперь посмотри на меня: я точно такой же, каким был десятки, сотни, тысячи лет назад… Я все тот же. Я уже почти ничего не понимаю в этом мире. Я уже давно не понимаю, куда он катится… Я устал.

– Взбодрись. Мы уже пришли.

 

Они зашли в книжный магазин. Внутри было только два человека. Судя по всему, оба парня – продавцы. Один сидел за столом, второй покачивался на стуле без спинки. Они сначала посмотрели на посетителей, но потом продолжили говорить о чем-то своем.

Мужчина и женщина начали медленно прохаживаться между полок.

Наконец, Лиза с Вадимом оказались в самом дальнем отделе.

– Ты, наверное, уже давно догадался, что я хочу тебе показать… Точнее почувствовал.

– Она здесь. Она нашла меня, – сказал Вадим, не скрывая удивленной улыбки.

Взял с полки книгу. Он держал ее в руках, словно какое-то сокровище.

– Твой величайший… и единственный шедевр. Ты же с тех пор больше не писал, да?

– А зачем? Ты же видишь, даже она спустя шесть сотен лет все еще ищет своего читателя.

– Это потому что ты написал ее, когда еще не было полиграфии. Вот если бы у нее было несколько десятков тысяч сестер-близняшек, я уверена: тот, для кого она предназначена, нашелся бы в разы быстрее.

– Вам что-то подсказать? – в отдел вошел тот молодой человек, который покачивался на стуле.

Замер. Когда посмотрел на Вадима, держащего в руках раскрытую книгу под названием «Страницами жизни», в его глазах отразился неподдельный страх.

– Так… вы уже выбрали? – старался звучать невозмутимым.

– О, нет-нет. Эту мы уже читали. Просто… Навевает воспоминания, знаете ли, – ответила Лиза.

Вадим поставил книгу назад на полку.

– А знаете, вы очень похожи на своего пра-пра-пра… В общем, двадцать пять раз «пра» – дедушку.

Когда выходили из отдела, Вадим похлопал его по плечу.

– Молодцы. Продолжайте присматривать за ней.

Вышли из магазина.

– Ну что? Ко мне или к тебе? Эй, Лиза?

Но Лиза не реагировала. Она увидела его, еще когда он пересекал перекресток. Теперь она вела его своими глазами, ни на миг не отрывая взгляд.

– Ты только посмотри… Он же сейчас… снова пройдет мимо.

Лиза говорила, словно находясь в каком-то трансе, но потом ее правый янтарный глаз загорелся, что называется, по-настоящему дьявольским огнем.

– Так, мне надоело! Если не сейчас, то никогда!

Вадим посмотрел в ту сторону, куда смотрела Лиза…

– Стой!

Она щелкнула пальцами.

2

Автор публікації

Офлайн 2 тижні

Cape of Winter

34
Коментарі: 0Публікації: 22Реєстрація: 24-06-2020

Бронзове перо

Достижение получено 19.09.2021
Присвоюється автору, який подав на сайт 10 і більше публікацій